Знаешь, я внезапно поняла, что ни разу она не странная, его любовь.
Вот он пишет:
Ни слава, купленная кровью, - для него декабристы, для нас победобесие и разная там Сирия. И мы это не любим, как и он.
...Ни полный гордого доверия покой, - уверенность в собственном непоКОбелимом величии на веки вечные. Лермонтов с нами, или мы с ним, так как это совсем не то, что мы любим.
...ни тёмной старины заветные преданья - всякие поиски величия в прошлом, в разных мифах во славу державы.
И вот всё это не шевелит в нем ответного мечтанья, как, например, и во мне.
Так что - нисколько она не странная, его любовь.