![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
persona_grataЯ бы сформулировал, так, что главное событие, как мне представляется, произошло в последние 10 дней, и оно произошло не на дипломатическом поприще, которое сегодня все обсуждают, в истории с Олландом, — оно произошло в западном общественном мнении, когда западное общественное мнение восприняло российские бомбардировки Алеппо как гуманитарную катастрофу, как настоящую катастрофу, как нечто очень страшное. Это бомбардировки города, они наносят конкретно гуманитарный огромный ущерб. И это выглядит совершенно неприемлемо. Это выглядит более неприемлемо, чем аннексия Крыма. Гибель мирных жителей – это то, что для общественного мнения выводит ситуацию в совершенно другой регистр.
И этот сдвиг мы видим.
Мы видим этот сдвиг по интонации Трампа и людей из его компании, по их интонации в отношении России.
Мы видим по Олланду.
Потому что, мне кажется, что ключевым событием здесь является то, что Олланд просто не мог встречаться с Путиным, не объясняя своим избирателям и Европе, что он говорит о Сирии, потому что для Европы нет другой темы, кроме как Сирия на сегодняшний день, для общественного мнения Европы. И вот это включение общественного мнение как мощного участника внешнеполитического столкновения - это новая ситуация, и она очень тяжела для Кремля.
И я хочу сказать, что, на мой взгляд, принципиальное изменение ситуации, - почему это такое крупнейшее поражение военно-дипломатическое, Путина и Кремля, – потому что с момента аннексии Крыма, как бы он был инициатором эскалации в отношениях с Западом, и он же имел ресурс, чтобы отступить назад. Позиция Владимира Путина и Кремля, она все время состояла в том, что он своими политическими, дипломатическими, военными ходами пытался указать общественному мнению на лицемерие позиции США, но сейчас ситуация изменилась в том смысле, что теперь как бы эскалация этой эмоции негодования, - она на другой стороне. И если даже сейчас Владимир Путин по каким-то причинам захочет отступать, цена этого отступления для него повысится, потому что западное общественное мнение быстро не забудет того, что оно пережило... то лобби, которое существовало в Европе за отмену санкций, за их ослабление, оно сейчас политически отброшено назад и в очень сложном положении.
источник
И этот сдвиг мы видим.
Мы видим этот сдвиг по интонации Трампа и людей из его компании, по их интонации в отношении России.
Мы видим по Олланду.
Потому что, мне кажется, что ключевым событием здесь является то, что Олланд просто не мог встречаться с Путиным, не объясняя своим избирателям и Европе, что он говорит о Сирии, потому что для Европы нет другой темы, кроме как Сирия на сегодняшний день, для общественного мнения Европы. И вот это включение общественного мнение как мощного участника внешнеполитического столкновения - это новая ситуация, и она очень тяжела для Кремля.
И я хочу сказать, что, на мой взгляд, принципиальное изменение ситуации, - почему это такое крупнейшее поражение военно-дипломатическое, Путина и Кремля, – потому что с момента аннексии Крыма, как бы он был инициатором эскалации в отношениях с Западом, и он же имел ресурс, чтобы отступить назад. Позиция Владимира Путина и Кремля, она все время состояла в том, что он своими политическими, дипломатическими, военными ходами пытался указать общественному мнению на лицемерие позиции США, но сейчас ситуация изменилась в том смысле, что теперь как бы эскалация этой эмоции негодования, - она на другой стороне. И если даже сейчас Владимир Путин по каким-то причинам захочет отступать, цена этого отступления для него повысится, потому что западное общественное мнение быстро не забудет того, что оно пережило... то лобби, которое существовало в Европе за отмену санкций, за их ослабление, оно сейчас политически отброшено назад и в очень сложном положении.
источник