Правдивые истории из жизни императоров

[persona_grata]

Жил-был в Китае император, и звали его Цинь Ши Хуан. Он имел перед собой прогрессивную задачу — объединение страны.
Цинь Ши Хуан был правильным гуманистом. Если враг не сдавался, он его уничтожал; если сдавался - тоже уничтожал. Правда, слова "гуманизм" (по-китайски это звучит "жень") Цинь Ши Хуан не любил. И книгочеев-интеллигентов, толковавших насчет "жень", собрали и перетопили в нужниках или подвергли другим позорным казням.
Очистив страну от пятой колонны неправильного гуманизма, Цинь Ши Хуан объединил Китай и основал единое китайское государство на твердых принципах: за недоносительство – казнь, за донос - повышение по службе или другое поощрение. Были построены великие стройки древнего Китая, в том числе Великая китайская стена, которая стоит и поныне (ее достраивали и перестраивали, но основа заложена Цинь Ши Хуаном).
Это великолепное государство обладало только одним недостатком: жить в нем было нельзя.
Даже Цинь Ши Хуан, создатель системы, не выдержал ее – заболел профессиональной болезнью прогрессивных деятелей такого типа – манией преследования.
Народ тоже не выдержал.

Едва Цинь был свергнут с престола, как после короткого периода смуты воцарилась династия Хань, реабилитировавшая интеллигенцию и интеллигентность. С тех пор китайцы называют себя ханьцами, а китайские императоры стеснялись в течение 2100 лет надевать военный мундир. Только недавно снова вернулась мода на полувоенные куртки.
Цинь Ши Хуан вовсе не был безграмотным самодуром. Он действовал на основе строго разработанной научной теории и по принципу "все для народа". Искусство и наука отвергались как непонятные народу. Позднее теории был придан более строгий характер, а расплывчатый термин "народ" был заменен более точным — государство. Во имя государства предполагалось разрушить все другие архаические институты, например, семью, чтобы семейные связи не препятствовали верности государю. Хань Фэй написал блестящий трактат, в котором человек в руках правительства приравнивался к куску дерева в руках ремесленника. Этот трактат сохранился, переведен на английский и французский языки в серии "Классики Востока" ЮНЕСКО, отрывки можно прочесть в любой хрестоматии. Хань Фэй не сравнивал человека с машиной только потому, что тогда еще не было машин.
А в Индии тоже жил-был другой император, Ашока. Ашока поддался неправильному гуманизму, не сумел отличить прогрессивных войн от реакционных. Едва завоевав одно царство, он вложил меч в ножны, отказался от всякой войны и, вместо того чтобы посылать за границы свои армии, стал рассылать буддийских монахов, которые несли трудящимся соседних стран реакционный дурман: "не отымай чужой жизни, не бери того, что тебе не принадлежит, не лги" и т.д.
Итак, оба императора были утопистами. Ашока — потому, что видел в человеке только духовное существо, а Цишь Ши Хуан потому, что видел в человеке машину, которую можно программировать с помощью наград и казней. Первую утопию в рамках предложенной схемы надо, по-видимому, назвать реакционной, а вторую — прогрессивной, потому что Ашока опирался на религию (как известно, всегда и везде реакционную силу), а Цинь Ши Хуан — на передовую научную теорию.
Но вот оба они умерли, истлели, и осталось от Цинь Ши Хуана Великая китайская стена, а от Ашоки — надписи, выбитые на скалах: "Я, царь Ашока, завоевал царство Калингу, и убедился, что для этого надо было убить 100000 человек, и сердце мое содрогнулось".

Я не утверждаю, что не надо строить стен. Но я утверждаю, и совершенно серьезно, что память о сокрушенном сердце Ашоки — такая вещь, без которой ни один народ не может прожить.
Есть такое изречение: "Девушка может петь о потерянной любви, скряга может петь о потерянных деньгах". Я позволю себе сказать, что ни один народ не может сохраниться, если ему не о чем петь. Народы, которым было о чем петь, переносили века угнетения и рассеяния, снова подымались и собирались. А великая Ассирийская держава не смогла подняться после первого поражения и рассыпалась в прах, потому что у ассирийцев не было за душой ничего, кроме культов воинских доблестей, грубой силы солдата. Обо всех этих солдатских державах сказано в летописи: "Погибоша аки обре, их же несть ни племени ни наследка".

(По материалам статьи Григория Померанца О роли нравственного облика личности)